RОCK& RОLL С ДОСТАВКОЙ НА ДОМ

статья 1.

Олег Сакмаров:
«Жарко» записали в Москве у Перцева первый концертный альбом!
В продолжение «Ненаписанным песням» и в рамках их презентации мы сыграли программу, в которую вошла и много лет не исполнявшаяся песня «Билат», о которой Андрей Тропилло еще в 2004 году говорил, что в ней описаны события, которые еще случатся в будущем и потрясут мир.
Примерно так и получилось! Любимая песня Ильи Кормильцева сегодня обрела новые смыслы.
На этой записи к нашему с Настей и Дюком трио присоединился Алексей Кульбацкий — лидер дружественной группы «Сон Лемура», с которым меня связывает очень многое. На его студии «Аудгард», в частности, были записаны мои «Святой и грешник» и саундтрек к фильму «Пантикапейский дневник».
Новый альбом выйдет в ближайшие месяцы и будет называться...
«Жарко»

Олег Сакмаров:
«Жарко — I»! Вышел первый CD нашего творческого союза, которому на днях исполнится всего лишь полгода! Для нас это архиважное событие, именно поэтому я и использую параллель с названием дебютного альбома одной великой рок-группы.
Как говорится, в каждой шутке — лишь доля шутки. «Перец Рекордз» в ноябре устроили презентацию моего предыдущего сольника и организовали запись живого концерта «Жарко», Володя Перцев при моем участии свёл мультитрек, а Илья Сакмаров позже сделал мастеринг.
И в начале января тираж был готов и сейчас уже в продаже. Альбом нарядно издан, хорошая глянцевая полиграфия, а в качестве приятного бонуса — наш с Настей роскошный большой постер (работы К.Гусева, огромное ему спасибо) внутри.
Для меня выход этого CD — вдохновляющее событие почти мистического свойства. Как из обычного live выступления получился настоящий психоделический альбом — сам не понимаю!
Альбом вышел в коллекционной серии «Уникальные черновики» фирмы «Перец Рекордз», но это не набросок, это вполне ответственное высказывание! Загадка-ребус оформления — это то, что на лицевой стороне — концертная фотография и обозначение серии, а собственно визуальный концепт альбома «Жарко» и его название — на внутреннем развороте (Леон Сакмаров подготовил его еще летом, в жару!)
В «Жарко-I» есть волшебство, та магия, которой мы с великими группами раньше месяцами добивались на лучших студиях — и которая ускользала-ускользала...
Я спел не обычно для себя, расслабленно, иногда просто говорком — и сам стал персонажем сказочного повествования, герои Андрея Дюкова и Алексея Кульбацкого — забавны, мудры, каждый — со своим характером, своей биографией. Наша общая гитарно-басовая вязь журчит и переливается вопреки всем канонам рока, фолка или классики — но звучит странно-завораживающе.
А над всем парит флейта Анастасии Видмайер — совсем в другом пространстве, в ином измерении. Это — как Ангелы поют, придавая увлекательному, но обычному потоку жизни новый смысл и выводя в реальность эзотерическую...
А с точки зрения аранжировочной флейта становится ведущей вокальной линией, а голос берет на себя роль повествователя, рассказчика историй. В результате мои разговоры с публикой логично вплетаются в общую канву происходящего.
А песенный концерт неожиданно встаёт в ряд с моими ораториями «Пантикапейский дневник» и «Анастасия» с их голосом чтеца и солирующей флейтой. Формально масштаб разный, там — оркестр, хор, рок-группа, актер-чтец, большой зал. Здесь — квартет музыкантов с акустическими инструментами.
Но художественный эффект, на мой взгляд, соизмерим.
Там — практически театральное пышное представление.
Здесь — магический театр «Степного волка» в смысловом поле Германа Гессе...
В неизбывной многолетней дискуссии со своим рок-гуру по поводу возможности появления психоделических живых альбомов я приводил в пример двойной "Live Dead” великих "Grateful Dead", а мой оппонент говорил, что психоделия может быть записана только в студийных условиях с хитроумными ухищрениями продюсеров типа битловского Джорджа Мартина и его коллег.
В результате мы долго и усердно записывали планируемый главный свой психоделический шедевр «Рамзес IV», наш ответ «Сержанту Пепперу» — и в итоге были результатом опечалены. Многие живые концерты той поры звучат и сейчас более впечатляюще.
А возвращаясь к «Жарко I»: этот камерный лайф стал лично для меня аргументом в свою пользу.
В нём есть настоящая универсальная любовь, с благоговением выраженная музыкой.
Молитва?
А почему бы и не сказать так?

статья 2.

Олег Сакмаров:
Άγραφα τραγούδι... Мой новый двойной альбом! Много лет спустя!
Назван по-гречески. По-нашему — «Ненаписанные песни». Почему так? Смыслов много, пусть слушатель сам разберётся.
Авторедактор вот уже попытался и поправил предыдущую фразу так: «Назван по-жречески». Интересная версия!
В 2010 году «Союз» издал «Святой и грешник», это был последний мой CD.
После этого появились «Пантикапейский дневник», несколько вариантов «Анастасии» и «Хокку», и — только в сети. Казалось, что время обычных релизов ушло.
Но то, что сделал «Перец рекордз», — убедило! Двойной альбом не просто фантастически красив и по-хорошему дорог, он включает в себя большой постер. Релиз парадоксально концептуален. Объясняю: здесь не просто песни на двух CD, а реализованная идея — «20 лет спустя».
В детстве читал трехтомную сагу про мушкетёров и не мог представить себе, что такое вообще бывает — двадцать лет...Или почти двадцать.
Первый диск — 2004-й год — одинокий голос и гитара, квартирник у Перца, мои новейшие песни, некоторые из них тогда прозвучали в первый и последний раз.
Второй — записанный там же в июне 2023 года как бы живой концерт, снова голос и гитара, почти всё спето с одного дубля, в двух номерах наложена флейта, некоторые композиции прочёл самый младший сын Михаил, а я сыграл на гитаре. В одном месте — вокализ местного кота. Мастеринг Илья Сакмаров.
Вся запись заняла часов пять — с чаепитиями и дружескими беседами. Многие композиции в виде песен родились спонтанно, я видел перед собой лист со стихом и импровизировал.
Здесь практически все не записанные раньше и никогда не издававшиеся мои песни и стихи последних десятилетий. По сути — мой дайвинг в собственное подсознание, психоаналитическая исповедь, произнесенная максимально просто и прямо.
Что это по жанру? Не знаю. Такое могло бы звучать и в камерном зале филармонии, и на психоделической рок-вечеринке, и у подножия Фудзи.
Первый же человек, купивший альбом, отозвался слегка озадачившей кратенькой рецензией:
«Олег, привет. Слушаю двойной CD «Ненаписанные песни». Это мощное полотно. Возможно, звуковая дорожка к фильму или к спектаклю.
Спасибо ещё раз за музыку».
Моя интимная ультракамерная исповедь — саундтрек? Интересно...
Символично, что впервые Άγραφα τραγούδι продавался позавчера в Москве на фестивале Стаса Кондакова, где в очередной раз играла группа «Жарко». Получилось, что на сцене — плод моей любви, и в зале — он же, только спрятанный в нарядной коробочке с глянцевыми фото и двумя дисками.
Кстати, концерт получился очень странным и меня самого озадачившим: показалось, что примерно так мои песни пел бы Том Вэйтс или даже Ник Кейв.
«Ненаписанные песни» — limited edition, подарочное издание небольшого тиража, все диски пронумерованы.

статья 3.

Это второй CD Владимира Шандрикова, если не считать выходивший на двух mp3-дисках пиратский сборник в 2010-м году. Первый был издан фондом «Русский стиль», и с его изданием произошла пренеприятнейшая история. Когда диск уже готовился к выходу, какой-то доброхот из местных сказал Шандрикову, что на нем издатели наживают миллионы. Владимир Романович обиделся и вскоре умер, не дождавшись выхода своего первого диска. Вышел релиз уже после его смерти в сильно урезанном виде.
Тем, кто в свое время слушал записи Владимира Шандрикова рассказывать о его песнях нет никакого смысла, они и сами все прекрасно знают, а молодежи данный исполнитель не может быть интересен в принципе, особенно учитывая, что вокальные данные у него были не ахти, а на гитаре он едва научился играть уже в последние годы жизни. Сосредоточимся на издании.
Между этими двумя изданиями (Русский стиль и Перец Рекордз) пустота в 20 лет. И думаю, что дело далеко не в авторских правах. По крайней мере, песню Шандрикова «Показания невиновного-2» больше известную как «Ну, я откинулся, какой базар-вокзал» исполняют все кому не лень особо не заморачиваясь над авторскими правами. Справедливости ради, права эти и брать-то не у кого. Если «Русский стиль» справил договор с певцом еще при его жизни, то после смерти Владимира Шандрикова обращаться за правами стало не к кому — дочь разорвала все связи с отцом задолго до его смерти. В прошлом году умер Евгений Шабанов, который записывал артиста в Омске, и теперь точно — ни прав, ни записей, ничего...
Что объединяет оба этих издания — в обоих случаях издателям было важнее не заработать, а издать наследие автора-исполнителя. Это видно по самим дискам. Издание «Русского стиля» выходило изначально «на золоте» с pit-art на диске, пронумерованными копиями, а потом уже допечатывалось в более простых версиях. Издание от «Перец рекордз» сильно проще, но тоже с pit-art на диске и пронумерованными копиями. Видно, что в обеих случаях издателям было не беразлично наследие Владимира Шандрикова и старались они больше за идею. Первое издание было тиражом в районе 1000 экземпляров, второе — всего 100.
Несмотря на то, что издатели диска указывают на задней обложке, что тираж всего 100 копий, не создается впечатления, что тираж хорошо раскупается. Это хорошо показывает как изменилось время. Сейчас таких исполнителей не продать. Если еще и можно заработать, то только на наследии Аркадия Северного. Ни Владимира Сорокина, ни Алика Берисона, ни Александра Шеваловского, ни диски многих других звезд подпольного советского шансона сейчас не продать. И память о них уйдет вместе с их поколением.

Виктор Золотухин

статья 4.

RОCK& RОLL С ДОСТАВКОЙ НА ДОМ

Опыт 60 — 70-х годов показал уязвимость групп, находившихся в зависимости от наличия электроинструментов, усилительной аппаратуры и разрешения на концертную деятельность. Инструменты стоят немереных бабок, аппаратура ломается и с полтычка конфискуется органами правопорядка, ДК закрывают свои двери перед музыкантами по самым разным причинам. Конечно, можно попробовать бороться с этим. Но тогда о музыке придется забыть и отдать всего себя диссидентству, а то и заняться изучением быта тюремной камеры.

В конце 70-х русские рокеры нашли действительно народный способ общения с публикой. А именно — квартирный концерт.

Что нужно для проведения концерта в отдельно взятой квартире? Пара акустических гитар и сама квартира — вот, собственно, все. Десяток слушателей гарантирован даже самому маргинальному исполнителю. Но зато эти люди шли не тусоваться, а действительно слушать.

Акустика, не заглушаемая фонящим аппаратом и барабанами, позволяла ставить во главу угла честность, а не модные костюмы и спецэффекты...

Сценический помост наделяет артиста особым статусом, воздвигает между ним и публикой ту самую стеклянную стену. Важным становится не музыка и текст, а сам факт концерта. Но если мне все равно, что именно я услышу, а группе — как я восприму ее песни, непонятно, с какой целью мы вообще собрались в этом зале...

После легализации рока квартирники должны были умереть естественной смертью. За пятнадцать лет многое изменилось, но, видимо,

в 80-х действительно произошло некое чудо, о котором не хочется забывать и от которого непросто отвыкнуть. Широкая известность в узких кругах — для некоторых не меньший, а иногда и больший наркотик, чем всемирная слава.

Среди тех, кто поставляет этот наркотик, — Владимир Перцев, хозяин квартиры на «Коломенской». За двенадцать лет у него отыграли около сорока групп и исполнителей: Рыженко, «Бахыт компот», «Веселые картинки», «АДО»...

Перцу (так его называют за глаза и в глаза) стукнуло сорок четыре. Но годы не прибавили ему важности и солидности, скорее наоборот. Да и выглядит он моложе. Он производит впечатление человека не от мира сего, но это не раздражает, а вызывает легкую зависть. Хотя, казалось бы, ему не в чем завидовать...

Радиомонтажник по специальности, Перцев начинал свою карьеру в НИИ при МГУ и на заводе «Физприбор», где делали генераторы. Там изрядно попортил себе здоровье и решил из физиков переквалифицироваться в лирики: устроился киоскером в «Союзпечать».

Смена работ не была продиктована мучительными поисками жизненного пути. У Перца счастливый характер: все работы ему одинаково нравились, а советской власти он старался не замечать. До 18.00 валял дурака на службе и шел домой слушать музыку, общаться с друзьями...

— Всерьез советским роком я стал интересоваться только в 85-м, когда пошел работать на студию звукозаписи в Мневниках. Мы занимались тиражированием, в том числе и подпольных записей: «Зоопарк», «Аквариум», раннее «Кино» и другой музыкальной информации.

— Студия была подпольной?

— Ни в коем случае. Мы платили аренду и были на виду у начальства. На фоне общего раздолбайства можно было размножать действительно острые записи. Сложности возникли тогда, когда начался бум «Гражданской обороны». Это было слишком круто даже для пофигистов. Я долгое время уговаривал шефа, потому что он боялся, что нас закроют из-за «ГО». Но в конце концов он сдался, и Летова пустили в продажу.

Квартира Перцева производит сильное впечатление на неподготовленного человека. Стены вместо обоев оклеены «Московским комсомольцем» времен ГКЧП. На кухне не переставая течет из крана вода... Сосед-шизофреник с мясом вырвал звонок у входной двери, и еще несколько лет назад гости Перца пользовались шифрованным стуком, чтобы попасть в квартиру. Впрочем, сам хозяин своим жилищем доволен. Он считает, что квартира почти идеально приспособлена для того, чем он здесь занимается.

— Раньше тут была коммуналка: две маленькие комнаты у нас с женой, большая — у соседа-мента. Когда случались концерты, соседу наливали, и он уходил спать. Как-то играл «Крематорий». Я говорю: «Сосед, у нас вечериночка, играют артисты известные, ничего?» — «А что я буду с этого иметь?» — «Сейчас нарисуем». Достаю бутылку водки. «Нормально?» — «Нормально, играйте». Спустя несколько лет он умер, и комната отошла к нам.

— А как жена реагировала на твою концертную деятельность?

— Это была совместная инициатива. Мы долго не решались устроить квартирники у себя, думали года четыре и первый сделали только в 88-м. Я слушал русских рокеров, жутко завидовал и хотел приобщиться к этому делу. Но для них я был никто. А поскольку с проведением концертов постоянно возникали проблемы, центром притяжения могла стать сценическая площадка, то есть моя квартира. Для меня это был единственный способ пообщаться с любимыми музыкантами в человеческой обстановке.

В квартире можно исполнять все, что хочешь, а не только проверенные хиты. Именно на таких концертах музыкантам и становится ясно, что представляют собой их слушатели. Видно каждое лицо, когда поешь и играешь. Музыкой дело не ограничивается, идут приватные разговоры и совместное выпивание. Человек ведет себя так, как ему комфортно, и это начисто снимает агрессивность.

— Я помню, как мой приятель, здоровенный амбал, который работает охранником по соседству, брал у музыкантов инструменты и подыгрывал то на басу, то на клавишах. И никто не возражал против такого веселья. Ни публика, ни музыканты. Никому и в голову не приходило сказать, что он лезет со свиным рылом в калашный ряд...

— А концертные записи существуют?

— Конечно. Раньше ставили портативный магнитофончик, типа того, на который ты записываешь наш разговор. Записи эти сейчас на вес золота. Такая слава, такой почет не снились Киркорову или Добрынину.

— Да, но качество записи у них приличней, чем у тебя...

— Не скажи, сейчас у нас все по-взрослому. Восьмидорожечный магнитофон, микшерский пульт, микрофоны... Недавно я узнал, что какие-то люди планируют сборник «Антология русского андерграунда» на материалах моих концертов. Это уже не игрушки.

— А народу много бывает?

— Как когда. Если без напряга — человек сорок влезает. А на «Sky Rockets» десять толстенных байкеров разом заняли все помещение. На Ника Рок-н-ролла, помню, набилось столько народу, что ему пришлось петь, сидя на подоконнике. В итоге он чуть не выпал из окна, хорошо, гитарист поймал его за штанину.

— Что за люди к тебе ходят?

— Самые разные. На «Заповедник» пришла однажды супружеская пара лет семидесяти. Мы удивились и решили, что они ошиблись квартирой. Думали, что это родственники кого-то из музыкантов, а оказалось — поклонники.

— Что заставляет музыкантов обращаться к тебе с просьбами о концерте сегодня, когда нет проблем с записью в клубы?

— В клубах ты товар, который люди потребляют в промежутке между пивом и сосисками, а здесь — приятный собеседник и друг. Был случай, когда тридцать человек терпеливо ждали, пока протрезвеет гитарист Леша Заев, лежавший в соседней комнате. Вот тебе и почет.

— Не то слово. Клубы до этого еще просто не доросли. Они, правда, дают музыкантам подзаработать, а ты, я думаю, нет.

— Входные цены у меня действительно невысокие — от тридцатки до сотни. Но зато я делюсь по-честному.

— Говорят, есть квартира, где за пятьсот рублей можно послушать Чижа. Это правда?

— Вроде бы да. Но это, скорей, пародия на квартирник. На Западе такие концерты проходят на виллах у музыкантов. Марк Нопфлер и Эрик Клэптон любят подобные вещи. Дорогие вина льются рекой, гости приезжают в вечерних туалетах, на шикарных автомобилях. Но я назвал бы это светским приемом, а не квартирником. Нопфлер на такой вечеринке не скажет всего, что думает, а люди на моих сейшенах раскрываются зрителям полностью.

— Твои двери открыты для любых исполнителей?

— Практически для любых, но раньше на концертах пели песни социального направления, а сейчас все больше кантри и блюз, причем не только по-русски. Есть проект устроить квартирник Дэвида Бирна в сопровождении «Текилы Джазз». Но получится ли, пока неизвестно.

— Мне кажется, что ты не вписался в новые времена и находишься за бортом. Я прав?

— За бортом, о котором ты говоришь, находиться не стыдно и даже правильно. Конечно, при усилии я мог бы сделать карьеру и все такое. Но не хочется идти на студию и записывать дешевку. С самоуважением и простым человеческим кайфом эта карьера несовместима. Столько есть коллективов молодых и интересных, которые не запишутся никогда при раскладах, которые существуют в нашей стране. Поэтому я и стараюсь вытаскивать на публику малоизвестных ребят, дать им старт.

— Ты хотел бы остаться в истории?

— А я уже в истории. Причем в большей степени, чем те, кто красуется на телеэкранах.

Рок-н-ролл стал историей, и мы вместе с ним...

— Наши музыканты и критики всегда ориентировались на Запад. А первыми мы в чем-нибудь можем быть?

— Мы и так первые. Взять хотя бы квартирники...

Ян ШЕНКМАН

В материале использованы фотографии: Владимира СМОЛЯКОВА

На фотографиях:

• КВАРТИРНЫЙ КОНЦЕРТ АЛЕКСЕЯ ЗАЕВА. 21.10.2000
• ВЛАДИМИР ПЕРЦЕВ